Андрей Вознесенский. Два стихотворения. 1975 год

Римский водитель

Я впрыгнул в грузовик, идущий к побережию.
Шофер длинноволос, совсем еще дитя.
На лобовом стекле — изображенье Цезаря.
Садясь, я произнес: «Приветствую тебя!»

Что знаешь ты, пацан, о Цезаре по сути?
Что значит талисман? Что молодость слепа?
Темнело. По пути мы брали голосующих.
И каждый говорил: «Приветствую тебя».

«Приветствую тебя»,— леса голосовали.
И сотни новых рук хватались за борта.
И памятники к нам тянулись с пьедестала.
«Убитые тобой приветствуют тебя».

А Цезарь пролетал, глаза от ветра сузив.
Что ты творишь, пацан, срывая скоростя?
Их всех не уместить в твой пятитонный кузов.
Убитые тобой преследуют тебя.

Отец твой из земли привстал благоговейно.
Сидело за рулем убитое дитя.
И хор перерастал в иные поколенья:
«Убитые собой приветствуют тебя».

* * * * *

Я впрыгнул в грузовик, идущий к Ярославлю.
Шофер длинноволос, совсем еще дитя.
На лобовом стекле — изображенье Сталина.
Садясь, я произнес: "Приветствую тебя!"

Что знаешь ты, пацан, о Сталине по сути?
Что значит талисман? Что молодость слепа?
Темнело. По пути мы брали голосующих.
И каждый говорил: "Приветствую тебя".

"Приветствую тебя",— леса голосовали.
И сотни новых рук хватались за борта.
И памятники к нам тянулись с пьедестала.
"Убитые тобой приветствуют тебя".

А Сталин пролетал, глаза от ветра сузив.
Что ты творишь, пацан, срывая скоростя?
Их всех не уместить в твой пятитонный кузов.
Убитые тобой преследуют тебя.

Отец твой из земли привстал благоговейно.
Сидело за рулем убитое дитя.
И хор перерастал в иные поколенья:
"Убитые собой приветствуют тебя".